О чём плачет Луна, Олег Киршул, Светлана Фельде, 2021

https://fantlab.ru/work1453041

***

Кривоногий карлик Стёпка заступился за полоумную немую толстуху, которую в очередной раз зажали в укромном месте. В её глазах, с мольбой уставившихся на него, он узнал… себя? Или кого-то похожего? Странная любовь мешает всем: хозяину спасённой, мужикам, бабам и даже местному священнику. Тут и здоровому заступнику не выстоять. Выхода нет. Или?..

***

Одно из так называемых вольных поселений царской России, выросших вокруг угольных или каких других карьеров Урала. Медовые луга, духмяный ветер и вековые сосновые леса. И озверелые от работы и выпивки бородатые мужики с тяжеленными кулаками. Больные, осатаневшие в нищей безысходности, глумливые черноротые бабы. Спившийся, не верящий ни в Бога ни в чёрта поп. Заскорузлые души в телах, созданных для воли, любви и счастья. Видимость свободы и нормальной жизни для сосланных по этапу. Хуже стать может, это все знают. Чуть что – ещё дальше, в Сибирь. А лучше – нет, не бывает. Лишь сестрица-луна, взбирающаяся по небосклону, способна на миг-другой оттаять чьё-то сердце.

Среди таких редких мечтателей неизвестно откуда взявшийся Стёпка-карлик. Мастерит корзины, лукошки, свирели, свистки и резные шкатулочки для базара, объединяющего несколько хуторов. Крылатая, грезящая, гордая душа четвертованного Стеньки Разина, до срока запертая в ныне измельчавшем, проклятом от роду теле. За что, за какое предательство? Царя или любви своей, на потеху друзьям-товарищам в Волге утопленной? Молчит родник, лишь зеркалом грех его отражает. Огнём палит, но не слепой гнев, а стыд пробуждает… Тянется одинокая душа Стёпки к небу, мерцает на окошке лампадкой, зовёт и находит – но вот кружит уже над голубиной парой ястреб…

Светлана Фельде и Олег Киршул используют в повести «О чём плачет Луна» стилистику «на разрыв»: возвышенный, образный, сказово-поэтический текст для передачи скотской действительности. При этом натуралистических описаний быта и уклада жизни нет. О точном месте и времени действия можно только догадываться. Акцент на контрасте земного и небесного, жестокой реальности и высокой мистики. Многогранные, непривычно сложные для малой формы персонажи, достойные классических произведений. Простое действие с легко угадываемым финалом, – и сложный сюжет со скрытыми смыслами, вариативно составляющимися из причудливо переплетающихся символов и культурно-исторических аллюзий.

Кандальный звон и стенания в забое не живописуются – нищенская пустота внутри каждого куда страшнее. Невозможность запеть, пуститься в пляс, обняться или сказать доброе слово. Оловянные глаза, налитые свинцом ноги, повисшие плетями руки. Надсмотрщиков и щелчков кнута нет, но, кажется, с ними стало бы лучше. Появилась бы основа миропорядка, вокруг которой люди сплотились, пусть даже на одной только ненависти к ней. Но никого чужого нет, и копящаяся злоба изливается на своих, в диком хмельном мордобое, или на тех, кто хоть чуть-чуть не такой, как все. Это сестрицу-луну не достать, а полоумной толстухе можно подол на голову завернуть и утешаться всем скопом.

У каждого из персонажей для счастья не хватает… Чего? Стёпке роста и стати, которые все остальные мужики принимают как должное и даже не замечают. Бабам мужниной ласки, насильно достающейся немой сумасшедшей. Работный люд колотится в нищете, бьётся как рыба об лёд, а Пархому Лукичу богатство лишь добавляет хлопоты: зажился на свете, а с собой-то на тот свет не заберёшь... Даже местного батюшку беспрестанно терзает голод, не утоляемый ни яствами, ни самогоном, ни седланием попадьи по нескольку раз на день. Даже полоумную тревожат невнятные, но пламенно-кровавые видения или воспоминания. Душа у неё не на месте. Только ли у неё одной?

Удивительно ли, что встретились две живые души, томящиеся в искалеченных телах? Два изгоя, выделяющиеся даже на общем фоне. Карлик и безгласная, спрятавшаяся сама в себе уродина, которую он назвал Марией. Любовь, сострадание, нежность? Да. Счастье, супружество, долгая жизнь? Нет, только не в этом испакощенном людьми мире. Смутными, сумасшедшими образами смущают читателя странные аллюзии: не Россия ли это, от Разина через Пугачёва до Распутина? Воля, обернувшаяся кровью, и духовность, вырожденная до мракобесия. Желание живой крови напиться довело до вечного клевания падали, а поиск мистических откровений выхолостил дух. Почему? Утоплена любовь в облике княжны персидской – и обезумела Россия, потеряла ребёнка Богородица, пошли по миру Магдалина, Маша Миронова и княгиня Головина…

Венчался Месяц с Луною, а карлик с полоумной толстухой. Она большая, полная, круглолицая, кажущаяся безмятежной и всепрощающей. Он маленький, ущербный и мятущийся, как вечный ребёнок: «Вышел Месяц из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить…» Не встретиться им на небе и не жить на земле. Не помогут им ни люди, ни закон, ни вера. Позади у обоих огонь и кровь, как багрянец зари, а впереди – тихий посвист сизых голубиных крыльев. Но только если душа крылата… Летят голуби вслед за убегающей от стыда и боли за мир под нею луной, от гор Уральских до моря Каспийского, и бежит родник к Волге-матушке. Будут ли искуплены грехи наши тяжкие любовью вопреки? Нет ответа.

Опубликовано на странице произведения: https://fantlab.ru/work1453041?sort=date#...